Священный любовник - Страница 138

138

Пытки. Он должно быть мертв.

Без особой причины, Джон запросил досье на парня. Фьюри или кто-то другой, уже заполнили свидетельство о смерти. Имя: Лэш, сын Айбикса, сына Эбиксиза, сына Торнсрайя. Дата рождения: 3 марта, 1983. Дата смерти: приблиз. Август 2008. Возраст на момент смерти: 25. Причина смерти: не подтверждена; предположительно — пытки. Нахождение тела: неизвестно, предположительно — у Общества Лессенинг. Останки отправлены: нет данных.

Остальная часть файла была внушительной. У Лэша было полно дисциплинарных наказаний. И не только в тренировочной программе, но и от глимеры. Было удивительно обнаружить их в досье, учитывая, как ревностно аристократия относится к дефектам, но, с другой стороны, Братство требовало полного раскрытия информации относительно истории учеников, прежде чем включить их в программу.

Так же была представлена копия свидетельства о рождения. Имя: Лэш, сын Айбикса, сына Эбиксиза, сына Торнсрайя. Дата рождения: 3 марта, 1983, в 1:14 ночи. Мать: Рэйэлл, урожденная дочь солдата Нельшена. Свидетельство о рождении подписано: Хэйверсом, сыном Хэйверса; Доктор медицины. Ребенок выписан из клиники: 3 марта, 1983.

Так странно, что парень исчез.

Джон подпрыгнул, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, он просвистел, на что донесся голос Ви:

— Через десять минут, в кабинете Рофа. У нас собрание. Чтобы были все трое.

Телефонная линия отключилась.

После минуты восклицаний в духе «Срань Господня!», Джон побежал в тренажерный зал к Куину и Блэю. После аналогичной паузы в стиле «ни хрена себе», они помчались в кабинет Рофа, причем парни остались в тренировочной форме.

В бледно-голубом кабинете короля собралось все Братство, заполняя комнату, вытесняя из нее изящность и красоту: Рейдж у камина разворачивал чупа-чупс, в этот раз виноградный с фиолетовой оберткой. Вишес и Бутч сидели рядом на антикварном диване, заставляя беспокоиться о его тонких ножках. Роф — за столом. Зи стоял в углу, скрестив на груди руки, а его взгляд уперся прямо в середину комнаты.

Джон закрыл дверь и замер. Куин и Блэй стояли прямо за ним, и все они едва ли находились в комнате.

— Итак, что мы имеем, — сказал Роф, положив ботинки на заваленный бумагами стол. — Главы пяти семей-основателей мертвы. Большая часть тех, кто остался от глимеры, разбежались по восточному побережью в свои укрытия. Наконец-то. Общее число жертв достигает тридцати. И хотя в нашей истории раз или два имела место резня, эти нападения носят беспрецедентный уровень тяжести.

— Им следовало быстрее уносить ноги, — пробормотал Ви. — Чертовы бестолочи не хотели слушать.

— Верно, но разве можно было ожидать иного? Итак, как обстоят дела. Нам следует ожидать негативную реакцию от Совета Принцепсов в виде прокламации против меня. Думаю, они попытаются начать гражданскую войну. Пока я жив, никто не сможет стать королем, но они могут помешать мне править должным образом и поддерживать порядок. — Когда Братья дружно начали клясть глимеру, Роф поднял руку, останавливая разговоры. — Хорошие новости — у них проблемы организационного характера, что обеспечивает нам немного времени. Устав Совета Принцепсов гласит, что он физически должен располагаться в Колдвелле и собирать заседания здесь же. Они вписали правило пару веков назад, чтобы убедиться, что политическая опора не уйдет куда-то еще. Так как никого из них нет в городе и — привет-привет — телефонные конференции не существовали в 1790 году, когда они приняли этот устав, они не могут собрать встречу, чтобы изменить устав или избрать нового Главу, не притащив свои жалкие задницы в Колдвелл, по крайней мере, на один вечер. Учитывая все смерти, пройдет время, но мы говорим о неделях, а не месяцах.

Рейдж вгрызся в свой чупа-чупс, и треск рикошетом пронесся по комнате.

— Мы знаем, на кого еще не нападали?

Роф указал на дальний угол своего стола.

— Я сделал копии для всех.

Рейдж подошел к столу, подхватил стопку бумаг и раздал их всем… даже Куину, Блэю и Джону.

Джон посмотрел на столбцы. В первом были имена. Во втором — адреса. Третий содержал данные о числе домочадцев и додженов. Четвертый — приблизительную стоимость того, что было в домах, рассчитанную исходя из данных налоговых деклараций. И в последнем — покинули ли семьи свои дома, а также состояние мародерства в них.

— Я хочу, чтобы вы посетили тех, от кого не поступало никаких известий, сказал Роф. — Если кто-то остался в домах, я хочу, чтобы вы вытащили их оттуда, за волосы — если понадобится. Джон, и ты, Куин, отправляйтесь вместе с Зи. Блэй, ты — с Рейджем. Есть вопросы?

Непонятно почему, но Джон обнаружил, что уставился на отвратительное кресло цвета авокадо, которое стояло за столом Рофа. Кресло Тора.

Точнее, было когда-то его.

Он бы хотел, чтобы Тор увидел его с этим списком в руке, готового выйти на поле боя и защитить свою расу.

— Хорошо, — заключил Роф. — А сейчас — проваливайте, и сделайте то, что я от вас хочу.

* * *

На Другой Стороне, В Храме Изолированных Летописиц, Кормия свернула пергамент с набросками домов и зданий, и положила его на пол, рядом с табуреткой. Она не знала, что делать с ним. Может, сжечь? В Святилище не существовало корзин для макулатуры.

Поставив хрустальную чашу, наполненную водой из фонтана Девы-Летописецы, она вспомнила ту вазу с горохом, что принес ей Фритц. Она уже скучала по этому хобби. Скучала по дворецкому. Скучала по…

Праймэйлу.

Обхватив чашу двумя руками, она начала потирать хрусталь, создавая рябь на поверхности воды, которая улавливала блики свечей. Тепло ее рук и медленные движения создали эффект водоворота, и на нежных волнах появился образ того, кого она хотела видеть. Когда появилось изображение, она перестала взбалтывать воду, позволяя поверхности разгладиться, чтобы она смогла созерцать, а потом — записать увиденное.

138