Священный любовник - Страница 86

— Я не верю, что ты это серьезно.

— Я знаю… — Куин откашлялся и заставил себя продолжить. — Я знаю, как ты ко мне относишься. Я видел, как ты смотрел на меня… тогда, когда я был с этой цыпочкой в раздевалке А&F. Ты смотрел не на нее, ты смотрел на меня, и все потому, что отчаянно меня хочешь. Разве не так? — Блэй отшатнулся назад, как будто они собирались драться на кулаках. — И Куин ударил еще больнее. — Ты уже давно меня хочешь и думаешь, я этого не замечаю? Ну, вообще-то я заметил. Поэтому не смей идти за мной. Все это дерьмо между нами заканчивается здесь и сейчас.

Куин отвернулся и пошел прочь, оставляя своего лучшего друга, парня о котором он беспокоился больше всего на свете, даже больше, чем о Джоне, в том холодном туннеле. Одного.

Это был единственный способ спасти жизнь парня. Блэй был из тех благородных идиотов, которые последуют за своим любимым человеком куда угодно и даже бросятся вслед за ним с Бруклинского моста. И если не представляется возможным отговорить его от подобной глупости, значит, надо разорвать с ним все отношения.

Куин шел быстро, все увеличивая скорость, направляясь прочь от света. Когда туннель свернул вправо, Блэй и тусклое свечение лампы исчезли в темноте, стальная клетка глубже ушла в землю.

Все время пока Куин шел, у него перед глазами ясно и четко стояло лицо Блэя. С каждым шагом, полностью раздавленное выражение лица его лучшего друга вело Куина вперед подобно маяку.

Оно останется в его памяти. Навсегда.

Достигнув конца туннеля, Куин ввел защитный код, вышел в сад, располагавшийся примерно в миле от дома, и осознал, что все-таки у него было что терять… он опустился на уровень, ниже которого, казалось, опуститься уже невозможно. Он разбил сердце Блэя, растоптал его остатки своими грязными ботинками, и испытываемые им сейчас сожаление и боль были просто невыносимыми.

Когда он вышел в заросли сирени, все неожиданно поменялось для него. Да, он был порочным по рождению и по обстоятельствам. Но это не значит, что он должен становиться еще хуже.

Он достал телефон, батарея слева на экране показывала лишь одно деление, и написал Джону, где находится. Он не был уверен, что его номер все еще обслуживался…

Джон ответил немедленно.

«Фритц подберет тебя там через десять минут».

Глава 27

Кормия сидела на полу в своей спальне особняка Братства, перед начатой накануне конструкцией. В руках она держала коробочку зубочисток, а рядом с ней стояла миска с горохом. Сейчас она ее не трогала. Она уже, Бог знает сколько времени, открывала и закрывала крышку коробочки… открывала и закрывала.

Кормия долгое время теребила крышку, медленно, очень медленно, водя по козырьку большим пальцем.

Она больше не Первая Супруга, и значит не было причин оставаться на этой стороне. Она больше не выполняла никаких официальных должностных обязанностей, и, следовательно, должна вернуться в Святилище, где вместе со своими сестрами приступит к медитациям, молитвам и службе Деве-Летописеце.

Ей нет места — ни в этом доме, ни в этом мире. И так было всегда.

Переключив внимание с коробочки на выполненную конструкцию, Кормия окинула взглядом все звенья и задумалась об Избранных и их обязанностях, начиная с ведения духовных календарей для поклонения Деве-Летописеце, летописей с Ее высказываниями и историей Ее жизни… заканчивая рождением Братьев и будущих Избранных.

Представив себя, снова живущей в Святилище, она почувствовала, что просто возвращается обратно, но не домой. Как ни странно — а это должно было беспокоить ее больше всего — она не стала Первой супругой… и это совершенно ее не расстраивало.

Кормия бросила коробку с зубочистками на пол. Когда она упала, крышка соскочила, и кучка светлых палочек беспорядочно высыпалась наружу.

Дисгармония. Бардак. Хаос.

Она подобрала их, избавляясь от беспорядка, и решила, что должна сделать то же самое со своей жизнью. Она поговорит с Праймэйлом, упакует свои немногочисленные одеяния и уйдет.

Когда она убрала последнюю зубочистку в коробку, раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказала она, не вставая.

Фритц просунул голову в комнату.

— Добрый вечер, Избранная, я принес Вам сообщение от Госпожи Бэллы. Она спрашивает, не присоединитесь ли Вы к ней на Первую Трапезу у нее в комнате?

Кормия прокашлялась.

— Я не уверена…

— Позвольте сказать, — пробормотал дворецкий. — К ней еще раз заходила Доктор Джейн. Как я понял, осмотр вызвал некоторое беспокойство. Возможно, присутствие Избранной сможет успокоить будущую мамэн?

Кормия взглянула на доджена:

— Еще один осмотр? Ты хочешь сказать, еще один после вчерашнего?

— Да.

— Передай, что я сейчас приду.

Фритц благоговейно склонил голову.

— Благодарю Вас, госпожа. Я обязательно сообщу ей, затем вернусь, чтобы приготовить для Вас еду. Это не займет много времени.

Кормия быстро приняла душ, высушила и уложила волосы и облачилась в чистую мантию. Выйдя из комнаты, она услышала стук ботинок и посмотрела с балкона. Внизу в фойе она увидела Праймэйла, он вышагивал по выложенной на полу мозаичной яблоне. На нем были черные кожаные штаны и черная рубашка, а волосы, это прекрасное, мягкое обилие цветов, ярко блестели в свете ламп, контрастно выделяясь на обтянутых темной тканью плечах.

Будто ощутив ее присутствие, он остановился и посмотрел наверх. И Кормия тут же попала в плен его сияющих, как цитрины, глаз.

Она видела, как их свет постепенно тускнел.